Рассказ мой, конечно, никак не связан с Г. Г. Маркесом, И.П.В. или с околокалендарным понятием «'98». Не вяжется он также и с турами – животными типа коровы, насколько я помню из зоологии...

Об этом мероприятии нам было известно заранее, причем заранее настолько, насколько возможно что-то узнать. Это – как смерть, ведь пока кто-нибудь не помрет, никто не узнает точной даты и времени проведения этого самого последнего хэппенинга. Тогда же, « заранее», были обещаны новые песни, но их не было. Были одни, как сказал «сам», «старые хиты». По завершении я слышал отзывы о том, что «это» – стало попсом, и о том, что, дескать, «я – панк с девяносто первого года, а теперь я ненавижу панков, панки мен я, панка, топтали, суки такие...». Да нет уж, думаю, ежели бы ты сам мог, ты бы в стороне точно не остался, ты и сам разгулялся бы по чьей-нибудь спине. Так сказать, в панковском угаре. Или отрыве. Или как там у вас эта случка называется. В стан, шакалы! – врезал вам в рожи когда-то Плюха. Арефьева, неизвестно как оказавшаяся там, после всего сказала: «человеческая комедия – самая интересная комедия», хотя это, скорее всего, не ее фраза, да и сама она, Арефьева, здесь совершенно не причем (звучит, кстати, прямо по Гурьевски). Народу было тысячи две, наверное. Ну а людей, как всегда, единицы. С каждым днем все дальше... С каждым разом их (единиц) меньше и меньше. Все лучше и лучше... Написал сначала «еденицы», а спеллчекер начал исправлять – единицы, мол, малограмотный. В голо ву забрела мысль о том, что, наверное, слово это должно быть тесно связано со словом «единство». Да нет, не обольщайся, чего - чего, а этого – как всегда, то есть – страшно мало. В зал мы не могли попасть довольно долго, панки ломились ко входу, с молодой энергией разбивая бутылки и скандируя: «Е-гор, Е-гор!». (вот, к сожалению, это и случилось. Я сначала ведь вообще не хотел упоминать никаких имен - названий, и так понятно все.) Давка продолжалась. Большая такая срака, состоящая из кед, гад, футболок «с ним, родимым», нашивок, снова кед, косух, хайров, водки, снова всякой пакости «с ним, родимым», пива, афишек, значков, снова водки и снова отсутствия билета, и нежелания его добывать, напился водки и заявил, что Летова он в гробу видал. Так сказать, в Гр.Об.е. Кто-то загомонил, что приехал Лимонов. Ну и что? А одна хипейная девочка бегала босиком, и распорола ступню бутылочным осколком. Ее усадили на ступеньки и вытирали платком кровь. Она смеялась, и по этому сразу было видно, до какой степени она уже пьяна. После концерта до меня совершенно случайно долетело, как одна из ее подруг, проходя мимо нас, жаловалась другой: «Вот мудило, Янку не спел!». Реакцией нашей на такую белиберду были одни только легкие улыбки. Просто существует определенная черта, после которой способность к удивлению уже атрофируется. Написал больше страницы, а о самом концерте говорить все еще не хочу. Может и вообще ничего писать не буду, откуда я знаю? Посмотрим, что там дальше... А дальше могу успокоить, в зал мы все-таки попали. Но там рубилась разогревная команда, играющая какую-то альтернативную срань. Пришлось отсиживаться в предбаннике. Как потом выяснилось разогревали «RAF», группа из Череповца. Как-то они уже лабухали с Г. О., там, у себя на родине. Летов еще потом говорил в интервью, что клевая, де, команда. Нацисты, знаете ли. Ну не знаю кто они там, но говно, извиняюсь, то еще. Мне сказали – скиновская музыка, а енто альтернативь. Наебали. Потом выбежал Андрюшкин, уделал длинную солягу на барабанах. Вылезли остальные. Слово предоставили тов. Лимонову. «Первое Мая!!! Труд!! Революция!» - выдал товарищ Эдуард. Сразу после и начали. Начать, извините, не кончить. Понесло (по воде сорный волосок...). Старые хиты имелись во всем своем многообразии. Были: охуенно сыгранная Моя Оборона, облажанная Мы Идем В Тишине; забытая на середине, но доблестно подхваченная Джеффом В се Идет По Плану, Дурачок и Вечная Весна. Заебавшее Раздражение и давно не слышанная Кого-то еще... И, непосредственно, РОДИНА - СМЕРТЬ, самая страшная и драйвовая из всего сыгранного. Много еще было разного, но вот Рус ское Поле оказалось надежно забытым Дохлым еще на середине. На самом-то деле, ситуация оказалась банально простой. Оборона слила в здоровенную бутылку из под минералки водку, и доблестно ею разогревалась. Особенно усердствовал Сам. Вот и позабыл текс т. Согрелся. Теперь я, пожалуй, продемонстрирую вам стороннее мнение одного человека обо всем происшедшем:

Сейчас Я вам скажу о концерте: басистка у Егорки – Наташенька – лажала, как могла (а могла она сильно); а Игорка с Лямоновым обнимался, а маньяков там было – видимо-невидимо! Зато охранники – люди душевные, а со сцены микрофон упёрли в который ранее г-н Игор вещал товарищу басистке (скромно упёршейся в свои кирзачи), что «водка справа, а вода – слева». Но самое веселье было когда «виновник торжества» нырнул со сцены и долго не мог вынырнуть без помощи хранителей его тщедушного тела: всяческие пункеры т ак вцепились в своего невзначай наебнувшегося кумира, что сорвали футболку, покорябали кожу, (лишили наследства) и, даже, испортили причёску! И ваще дядя Гоша вконец обнаглел и забыл хуеву тучу куплетов (в следствии того, что обожрался). После того, как бас-гитара перекочевала из кривых ручонок к волосатому дядьке, она вдруг перестала гундеть, трандеть и... (см. детскую игрульку «дополни карти ну»). Не, ну там, конечно, было и кое-что стоящее, но Я об этом вам уж точно ничего не скажу! Вот.

Вполне доступно, по моему. Надо согласиться, что ново обретенная басистка играла действительно просто отвратно. Я, конечно, все понимаю, но зачем хорошему басисту, Жене Махно, давать в руки гитару, которая уже никакого рояля в общем звуке не играет, а от ветственное дело поручать, пусть и расчудесному, но не умеющему путно играть человеку. Вообще сообщу-ка я нынешний состав Г.О.: Андрюшкин – барабаны Джефф – ритм Кузьма – соляга Махно – ритм Наташа – бас Дохлый – голос О звуке могу поведать следующее. Или у зала акустика такая дерьмовая, или звукооператор – идиот, или аппарат – говно. Одним словом, куда не слушай – изобилует середина. Низкая, средняя, высокая... Порталы им, что ли не довезли? Но нет, все вроде на месте . Правда, видел я краем глаза, как один из звукорежиссеров кайфовал и вытанцовывал на своем балкончике, вместо того, чтобы ручки крутить. Ну отрывался мэн, с кем не бывает? Ну и отрывался бы в зале себе, сука в ботах, а не парил бы мозги. Извините. Сколько Г.О. срубило за данное мероприятие и сколько еще получит за остальные концерты «Тура '98», я не знаю. И знать не хочу. Насрать мне. Я и сам не откажусь бабок захуярить, если для этого продаваться не надо, и при том дело свое делать. А если кто ор ет, что группа стала коммерческой, то пусть честно признается, что просто ему завидно. О цивильности. Да, у Обороны есть директор. Женя Колесов. Да-да, тот, что в Москву перебрался. Не айзеншписы с лисовкими, чай. А вы – коммерция. Тут вообще вопрос банален. Вы что, думаете – раз музыкант, значит ему и есть не надо, или жен там, всяких, с детьми какими-то кормить? Да на фиг ему, он же браток. Свой в доску! Вона, какие песни. Матные! Да валите вы, уж не знаю и куда. Отовсюду, жлобье , повылезете, из любой дыры, козлы, выберетесь.

Ну, ладно... Читать-то все это, тоже, небось и они, гады, будут; а не только люди хорошие. Поэтому «не мечите бисер перед свиньями, господин Розуотер...», или как там у Воннегута. А живые – так сами все знали и без моих дурацких откровений.

Auf baldiges Wiedersehen.

Пункер

(3.05. – 6.08.98)